Квадрат – фигура устойчивая
Из воспоминаний Евгения Илларионовича Санникова (председателя профсоюзной организации ноябрьских газовиков с 1981 по 1986 годы)
- Как Вы оказались в Западной Сибири и на Ямале?
- Учиться я начал только в конце войны: голодно было, не до учёбы. Мы жили в рабочем посёлке Шахтерский, Кировградского района Свердловской области. Это рядом с историческим Невьянском, там я закончил школу-семилетку. А десятилетку пришлось заканчивать уже после армии в вечерней школе в Перми. Науку постигал постепенно: вечерняя школа, вечерние курсы, потом закончил с отличием техникум.
Параллельно с учебой работал на Пермском нефтеперерабатывающем заводе. Отработал восемнадцать лет: начинал со слесаря, а уходил начальником цеха по переработке масел. В 1978 году переехал на Север по велению партии и правительства: был брошен клич: все – на освоение Западной Сибири. Тюменская область развивалась бурными темпами, страна нуждалась в голубом топливе… И 23 мая 1978 года я прибыл на Вынгапур через Новоаганск, где была контора нашего ГПУ.
- Через два года Вы уже были заместителем начальника Вынгапуровского газового промысла. Как складывались отношения с Василем Фатиховым, Михаилом Гальковичем, Виктором Кононовым?
- Меня пригласили работать старшим инженером-технологом. Начальником установки был Виктор Кононов. Я был не заместителем начальника промысла, а инженером. Это уже спустя какое-то время ввели должность заместителя начальника промысла по общим вопросам: надо было обустраивать Вынгапур. Вот этим я и стал заниматься.
Отношения с руководством складывались хорошие, у меня остались самые тёплые воспоминания о тех временах. С Василем Абударовичем мне довелось поработать совсем немного – три с небольшим года, а с Виктором Кононовым мы работали долго. В 1981 году меня избрали председателем профсоюзного комитета северного плеча объединения «Сургуттрансгаз» – от Ягенетской компрессорной станции до Вынгапура и КС-1 (посёлок Ладный).
Раньше с профсоюзной работой я не был напрямую связан, а вот с партийной и комсомольской – да: был комсоргом. С председателем Сургутского райкома профсоюза работников нефтяной и газовой промышленности Александром Коробковым мы встречались редко (только на совещаниях), а вообще больше работали самостоятельно. Всегда был в контакте с председателем профсоюза «Сургуттрансгаза» Владимиром Петровичем Ивашкеевым.
- До Вас профсоюз возглавляли в основном женщины: председателем профсоюзного комитета с 1978 до 1981 год была Анна Колмакова. Потом обязанности председателя исполняли Светлана Прокудина, Галина Фомичева. Однако было принято решение передать профсоюз в мужские руки. Почему?
- Видимо потому, что выросло число рабочих, производство расширялось. До меня девчонки полноценными председателями профорганизации не были: они проводили работу на общественных началах…
- Вам дали сутки на принятие решения…
- Предложение возглавить профсоюз было для меня неожиданным. Моя супруга, Лидия Ивановна, работала на Вынгапуре, мы с ней всё обсудили... Да, собственно, что решать-то? Разглагольствовать было некогда, много дел накопилось.
- Были ли в Вашей биографии такие люди, с кого Евгений Санников брал пример?
- Виктор Кононов и Михаил Галькович – люди с большой буквы для меня, потому что бок о бок с ними трудился. С Николаем Стрельцом я меньше общался, с этими же – каждый день. А бывало, и ночь…
- Почему Вы выбрали своей стезёй защит у прав трудящихся?
- Всё было понятно с самого начала: надо было обустраиваться, налаживать быт, причём очень быстро. Времени на раскачку не было. Меня как-то спрашивал корреспондент на ТВ: сколько часов в сутки я работал? 24 часа. Это правда. Так мы трудились.
- Профсоюзная организация ГПУ «Вынгапургаздобыча» постановлением Сургутского райкома профсоюза (протокол N 19 от 20.02.81 г.) поставлена на учёт в профсоюзную организацию производственного объединения «Сургуттрансгаз». Насколько Сургут принял Ноябрьск всерьёз? Рассказывают, что в профсоюзной организации «Сургуттрансгаза» наши профсоюзники сразу стали авторитетами и к ним прислушивались. Это так?
- Да, это правда. В основном мы были законодателями всех инициатив, нас даже называли закопёрщиками. Промысел – это дружный сплочённый коллектив. А в составе «Сургуттрансгаза» – компрессорные станции, они расположены одна от одной на расстоянии ста и более километров. На каждой станции, если брать по отдельности, людей немного, а вот если все вместе КС посчитать, то да, там силища. А у нас коллектив компактный: промысел, Вынгапур и посёлок Ноябрьский, все в одном месте проживаем, легко народ собрать.
- К 1983 году в профсоюзе Ноябрьских газовиков насчитывается 1500 человек. Они входили в одиннадцать подразделений Сургуттрансгаза: профгруппы КС-01, КС-02, КС-03, КС-1 (Ягенетская, Пурпейская, Губкинская, и Вынгапуровская компрессорные станции). Являлся ли профсоюз влиятельной силой, с которой необходимо было считаться?
- Был единый кулак: администрация, партийная организация, профсоюз и комсомол. Так называемый квадрат. А квадрат – фигура устойчивая! Эта четвёрка принимала участие в принятии любых решений, касающихся производства, людей, объёмов, зарплаты и так далее.
- К вопросу моральных и материальных благ: нужны ли сегодня, на Ваш взгляд, грамоты, знамёна и прочие атрибуты?
- Да, люди к чему-то должны стремиться: ни хлебом единым жив человек. Нужна общественная работа, организация досуга. Получить грамоту за участие в спортивных соревнованиях или за номер художественной самодеятельности – разве это плохо? Человеку приятно и окружающим хорошо.
- Вынгапуровский газовый промысел неоднократно был лидером соцсоревнования среди коллективов производственного объединения «Сургуттрансгаз», а как обстояло дело с досугом и отдыхом?
- Организацией отдыха работников как раз и занимался профсоюз. Я сам лично много раз ездил в Москву, добиваясь, чтобы нам отвели землю на южном берегу Чёрного моря для строительства турбазы или лагеря. Каждую весну наши профкомовцы ездили по Краснодарскому краю, искали в городах, в посёлках помещения для отдыха детей сотрудников, хотя бы на две смены. И находили.
А в Ноябрьске мы своими силами построили клуб «Газовик». Знаете, каким методом? «После работы»! Народ приходил добровольно на стройку после рабочего дня: нужны были мастеровитые мозолистые руки. Первый спортзал, красный уголок – всё это начинали газовики. В нашем клубе провели первую ноябрьскую городскую партийную конференцию. Нефтяники пришли только года через два: мы им подсказывали – как и что нужно делать, чтобы быстрее обустроиться. Концерты, выставки, лыжные гонки, спортивные соревнования – всё это организовывал профсоюз!
- Как удавалось сплачивать людей на добрые дела?
– Да, в футбол даже в унтах играли… Когда постоянно трудная и напряжённая работа, то людям где-то нужно отогреть, как говорится, душу. Поэтому организовывать ребят было не сложно. Сами шли, предлагали – всё это исходило от рабочих. Профсоюз собирался, чтобы принять решение, проголосовать и запротоколировать. Изыскивали средства, покупали призы, кубки: на этом не экономили.
- Влияет ли атмосфера в бригадах и цехах на производственные показатели?
- Технические показатели, план по добыче – это святое, но одни лишь производственные результаты не могут быть светом в окошке, есть нормальная человеческая жизнь. Свадьбы, дни рождения, крестины, юбилеи – всё это газовики приветствуют.
- В 1984 году Вы стали председателем профсоюзного комитета Управления по добыче и транспортировке газа (УДТГ). Что-то изменилось в связи со сменой названия в работе коллектива и профсоюза?
- Были внесены некоторые корректировки – в документы, организацию работ, но в целом всё шло так, как и раньше. Ничего сверхординарного.
- Охарактеризуйте людей, с которыми Вы были в одной профсоюзной упряжке: чувствовали их поддержку?
- Конечно, все помогали. Не только активисты или члены профкома, весь коллектив – как одна семья. Думаю, что и сейчас всё осталось так же: следом за отцами добывать газ на промыслы пришли наши дети, уже и внуки на производстве. А без поддержки и взаимовыручки на Севере вообще ничего не решишь: один – за всех, все – за одного, это не просто девиз мушкетеров, это наш основной нравственный принцип.